Гривна
Утро в Зарнице, отдаленной заставе Ратичей, которая укрепила свои стены высоким частоколом в развилке широкой реки Узмень по одну сторону, а по другую, на заставу наседала темная стена дремучего леса, началось с долгожданного посещения их заставы князем Ратибором. Князь, знаменитый своими битвами с кровожадными поморами, в сопровождении могучей дружины, направлялся на север, где бесчинствовали, и совершали разорительные набеги, проклятое заморское племя.
Зарница была на окраине земель Ратибора, и князь ратичей, перед сражениями с северными разорителями, решил остановиться в Зарнице и пополнить дружину, а заодно и передохнуть перед тяжкими испытаниями.
Вокруг ратного поля, где дружинники заставы отрабатывали боевые навыки, тесно сжавшись бревенчатыми боками, расположились низкие казармы. Свободного места для всей дружины не хватило, и самые молодые, расселись на покатых крышах срубов. Ратибор, в сопровождении воевод, вышел в центр поляны. В сверкающем серебром шеломе и сияющей небесной частотой кольчуге, а с плеч князя величественно свисает багровый плащ.
Взошел Ратибор на высокий помост, и провозгласил раскатным голосом:
- Ну что, добры молодцы! Как служба служится?!
Из сотни воев заставы отделился самый могучий человек и вышел вперед. Это был Рутин - сотник Зарницы. Он уверенно посмотрел князю в глаза и пробасил сильным голосом:
- Благородный Ратибор! Весьма великодушно, что интересуешься судьбинушкой простых воев.
Рутин, в знак уважения, склонил бритую голову с длинным чубом на макушке, а затем выпрямился, и словно стал еще больше, вызывая завистливые взгляды у дружины.
Ратибор на всю жизнь запомнил этого воя с устрашающим выражением лица. Именно в этом месте, на излучине реки Узмень, пять зим назад произошло первое кровавое рубище с пришлыми поморами. Тогда полегло много храбрых ратичей, но дружина Ратибора выстояла против превосходящего врага и одолела наскок безжалостных поморов. С тех пор, на месте сечи заложили заставу Зарницу, в честь багряной зари - когда окончилась битва. И как особо отличившегося в бою, Ратибор назначил Рутина сотником. Каждое лето князь объезжал заставы, и Зарница была последней на его пути. Он знал, что Рутин не многословен, но службу держит исправно, и не раз доказывал свое место умелого сотника на границе с лесичами, и темнолесьем - откуда явились поморы.
- Рад видеть тебя в здравии, Рутин! - сказал Ратибор и по-отечески улыбнулся. Даже князю, обладающему статной фигурой воина, приходилось смотреть на воя снизу вверх. Но Ратибора это нисколько не смущало, с рождения он был не искушенным в гордыне, и не чурался общения с простолюдинами - на первое место Ратибор всегда ставил боевые качества и заслуги перед родом ратичей.
- Княже! - виноватым голосом произнёс Рутин. - В землях наших завелось проклятье Чернобога! посланник тьмы в облике жуткого медведя! Троих воев загрыз супостат! Уже три облавы совершали, но все попусту. Изворотлив оказался прислужник ночи!
При слове Чернобог, по правую сторону Ратибора, словно призрак возник Видень, старый волхв, оберегающий князя от дурного глаза с самого рождения. По тому, во что был облачен Видень, ни один дружинник бы не сказал, что это мудрец и сказитель божественных истин. - скорее Видень походил на старейшего воеводу с испещренным глубокими шрамами лицом. А по тому, какая за спиной висит исполинская секира и хищно сверкает холодным булатом, всякие мысли о знатоке рун улетают как листья от порыва ураганного ветра. Но в роду ратичей - бесстрашных воителей - даже мудрецы обученны ратному делу и всегда, на равне с дружинниками, ходят в боевом доспехе.
- Какова правда слов твоих? - спросил Видень трубным голосом, вбуравил в сотника проникающий прямо в душу ведический взгляд. Отчего у Рутина защемило в груди и слегка подкосились ноги.
- Ааа..ээ..хх..- хотел было вымолвить сотник слово в ответ, но язык словно прилип к небу и отказался слушаться.
Вместо него прогромыхал зычным голосом Видень, да так, что по заставе прокатилась волна гулкого эха.
- Вижу суть и истину сего знамения! Медведь и вправду посланник! И послал его могучий Велес в испытание сие. А испытание сие для всей дружины княжей, ибо пройдя его с достоинством, в землях наших объявится герой великий! Помеченный самим Родом!
После сиих слов, Видень повернулся к князю и что-то быстро прошептал на ухо. Лицо Ратибора почернело словно грозовая туча, а в княжьих глазах сверкнули молнии.
- Кто принесёт мне шкуру медведя! Тому даю золотую гривну, и сделаю десятником! - громогласно сказал Ратибор, и суровым взором окинул дружину. Воины, под пристальным взглядом предводителя, непроизвольно подтягивались. Молодые вои князя довольно заулыбались, уверенно расправили могучие плечи. Каждый молодой ратич, обладающий молодецкой удалью, уже возомнил себя на почетном месте десятника. Охота намечается вроде бы не такой сложной, всего-то завалить медведя-людоеда.
Так же думали Оляпа и Ердай, юноши возрастом восемнадцати зим. Они только вступили в ряды княжеской дружины, и каждому не терпелось славно проявить себя в глазах предводителя. И тут, во славу Богам, им предоставляется уникальная возможность проявить смекалку, и явить князю геройский поступок.
- Идите други! - завершил Ратибор. - Да пребудет с вами великий Род!
Дружинники задерживаться не стали, ещё бы, везунчика ждало достойное вознаграждение. Кто в группе, а кто по одиночке, поспешили в лес, на поиски медведя-убийцы.
Оляпа и Ердай, как два побратима, плечом к плечу вступившие в дружину, пошли на опасную охоту вместе. Практически одного роста, они отличались могучим телосложением. Они уже больше походили на матерых воинов, чем на юношей, только начавших нелегкий путь дружинника. И только светлые, чистые лица выдавали в них людей, ещё не познавших всех лишений и тягот далёких походов и сражений, когда человек за одну битву может в раз постареть, а во взгляде будет читаться весь страх пережитых смертей врага и соратников.
Солнце встало в зените, и дремучий лес засверкал яркими красками. Дружинники, затравленные щедрой наградой, со скоростью голодных хищников, разбежались по лесу во всех направлениях. По словам местных дружинников, медведь необычайно хитер, и предугадать его точное местоположение не могли, даже опытные охотники заставы. Словно кровожадное животное было призраком, и появлялось каждый раз неожиданно, и в разных местах.
Оляпа и Ердай, чтобы двигаться быстрее, скинули остроконечные шеломы и тяжелую кольчугу. И оставшись в широких рубахах, пошли в лес сплоченной парой. Взяли с собой только оружие: длинные боевые рогатины, по метательной сулице, да на пояса, в дополнение к боевым топорам, повесили острые охотничьи ножи, за спины вои повесили круглые щиты. Оба молодых дружинника передвигались по дремучей чаще тихо и со знанием умелых охотников, не хрустнет даже ветка. Лица сосредоточены, глаза зорко замечают каждую мелочь, а чуткие уши улавливают малейшее шевеление в густой растительности. Рожденные и выросшие в лесу, они умело сливались с зеленой листвой. Велес - бог охоты - был особо почитаем в их деревне, и Оляпа с Ердаем уже с малых лет были обучены всем премудростям охоты, не только на зайца или быстроногого оленя, но и могли, по едва заметным следам проследить их собратьев по охоте - грозных хищников леса.
Долго они бродили по лесу. Тени уже растянулись по земле, а солнечные лучи, огненными стрелами, начали пробиваться через ветвистые кроны под косым углом, что говорило о приближении вечера. Но Оляпа и Ердай так и не наткнулись на след зловредного медведя.
- Остались без добычи, - произнес Ердай с сожалением. Желанная гривна и почетное место в дружине, таяли на глазах. Затем он злобно добавил. - Сейчас бы душу Чернобогу отдал, лишь бы заполучить место десятника!
- Побойся Рода! Ердай! Не упоминай темного властителя днем! Беду накличешь!
- Я ничего не боюсь, - гордо произнес Ердай, расправил плечи.
- А как бы мы делили добычу? Ведь мы идём вдвоём? - сменил тему Оляпа, и ясными, голубыми глазами посмотрел на Ердая. - Я бы тебе уступил шкуру!
- Это почему?
- Глупый ты, Ердай, - усмехнулся Оляпа. - Потому что ты мой побратим!
Ердай задумался. И вправду, как бы они делили шкуру, если награда одна, а их двое? Он покосился на Оляпу. В юношеском сердце, вожделенно мечтающем о месте десятника, закровила червоточина, а в голове, как молния осенила страшная мысль: "Дружок хочет обмануть его! Предлагает уступить драгоценную шкуру в надежде, что и я поступлю так же? Нет уж, дружок, уступать место я не стану!" - Думал Ердай так, словно уже нес шкуру убитого медведя князю на показ.
А солнце медленно теряло силу, краски лесной чащи потускнели, и молодые дружинники решили держать путь назад. Раз уж страшного медведя не встретили, договорились возвращаться по одиночке, но на расстоянии, чтобы обнаруживший медведя мог докричаться до другого, и вдвоем одолеть медведя.
- Удачи брат! - с чистым сердцем сказал Оляпа, богатырской ладонью похлопал Ердая по плечу. Крепче сжал гладкое древко рогатины, и добавил: - Пускай великий Род оберегает тебя!
- И тебя, брат, - сказал Ердай неуверенно, мысли, как назойливые муравьи не выпускали из цепких лап образ золотой гривны висящей на шее Ердая, храброго десятника дружины князя. Он косо посмотрел на Оляпу, словно тот собирался вырвать из рук врученную князем награду. Зло сцепил зубы, буд-то перед ним стоял не друг, а недруг, вознамерившийся отобрать самое драгоценное, что имел Ердай...
Не успел Оляпа отойти и на полет стрелы, как услышал громкий вопль Ердая, словно молодого дружинника напугало нечто ужасное. Оляпа не раздумывая поспешил другу на помощь. Неужто друг все таки встретился с грозным медведем-людоедом и сошелся с ним в смертельной схватке?
Но, когда Оляпа выскочил на широкую поляну, то с замиранием сердца увидел следующую картину. Посреди поляны возвышался могучий, ветвистый дуб. На одной из веток, сидел Ердай и беспомощно размахивал рогатиной. А под ним, оперевшись о ствол когтистыми лапами, вздернул к небу огромную клыкастую голову, чудовищных размеров медведь. Оляпа от неожиданности, встал как вкопанный. Он сразу понял, что это не обычный медведь, которых в лесах пруд пруди. Животное имело необычайно черный окрас, а огромные глаза светились кровавыми рубинами. В пасти лесного чудовища сверкают белым жемчугом клыки-кинжалы, которые будут поболее, чем охотничий нож на поясе Оляпы.
Оляпа сильно испугался, чуть не выронил из вспотевшей ладони древко рогатины. Богатырская удаль, которая до этого кипела в молодецком теле, в раз испариась, и отчего-то вдруг захотелось домой - на теплую печь. Оляпа вспомнил страшный рассказ деда об оборотнях-перевертышах, и о том, какие жуткие вещи они могут натворить, если оборотня вовремя не погубить.В голове, как воочию, прозвучали слова мудрого деда:"Помни внучок
- Помоги! - ворвался в уши Оляпы жалобный крик Ердая, вывел из оцепенения.
Каким бы страшным медведь не был, а друга необходимо выручать. Собравшись с силами, и набрав полную грудь воздуха, Оляпа прокричал зычным голосом:
- Держись друг! Я иду!
Оляпа перехватил древко дротика для броска, широко размахнулся, и со всего маху бросил дротик, целясь лесному чудовищу точно в шею. Острый булатный наконечник с резким свистом пронзил воздух, а затем, с треском прорвал черную шкуру, и глубоко погрузился в медвежью шею. По поляне, оглушительной волной, пронесся разъяренный рык раненого медведя. Затем смолк, так же в немом ожидании, стих и лес.
Оляпа судорожно сглотнул слюну. После такого ранения, каким бы огромным и сильным медведь не был, но после смертельной раны, он бы сразу потерял бойцовский пыл. А этому все нипочем, даже сложилось впечатление, словно медведь стал больше, а клыки длиньше и острее.
Оляпа в растерянности попятился. Обычно - после его броска - дротик поражал медведя на смерть. А этот только озверело тряхнул большущей головой, а страшные, цвета спелой клюквы глаза, устремились на оцепеневшего Оляпу.
Молодой дружинник попятился, с надеждой посмотрел на Ердая, который сидел на ветке и наблюдал за медведем. Оляпа хотел выкрикнуть клич о помощи, в двоем все таки больше шансов завалить грозное животное, но в горле встал ком размером с кулак. Оляпа вдруг осознал, что схватки не избежать. Убегать бесмысленно - медведь только вглядит неуклюже, но способен бегать как олень, и рано или поздно догонит, и вонзит в спину когти-ножи, а затем будет безжалостно рвать плоть клыками, а он сквозь нестерпимую боль, будет ощущать на рваных ранах липкую, горячую слюну медведя-людоеда.
- Великий Велес, помоги, - прошептал Оляпа, и взмокшими ладонями крепко сжал древко рогатины, один конец он воткнул в твердую землю, а другой, с широким навершием, нацелил на приближающийся силуэт медведя. Оляпа снова сглотнул слюну, ощутил, как земля задрожала от тучного тела оборотня.
Поняв, что от Ердая ждать помощи не стоит, Оляпа яростно сжал зубы и устремил горящие гневом глаза на несущегося медведя, который словно порождение тьмы распахнуло пасть и восхотело его поглотить, и утащить в царство Чернобога...
Ердай облегченно выдохнул, когда черное как смоль чудовище, отвернуло от него страшную морду, и устремило кровавые глаза в сторону леса, где стоял Оляпа. Ердай видел, как друг в широком замахе, бросил дротик, а затем могучее дерево содрогнулось от яростного рыка. Потом Оляпа воткнул рогатину в землю, и стал бестрашно ждать медведя.
Ердая тугим жгутом в груди, сдавила обида, что Оляпа не побоялся, и геройски бросился его выручать из смертельной западни, в которую от страха он сам и забрался.
"Гривна и место десятника! - вновь как молотом ударила навязчивая мысль. - Вот сейчас Оляпа одолеет медведя, и тогда его мечта сбудется, но только у Оляпы! Друг опять хочет хитро обойти его!"
Мысль, что Ердай может потерять свой шанс, придала храбрости, и он, когда медведь переключился на Оляпу - осторожно слез с дуба. В этот момент Оляпа пропал под огромной тушой медведя-людоеда, который, не смотря на пронзивший его насквозь широкий четырехгранный наконечник рогатины, продолжал клацать зубами и пытаться достать человека. Ердай видел только, как рука друга, с быстротой молнии, наносит удар за ударом и погружает в лохматый черный бок, длинный клинок охотничьего ножа. Медведь пытался схватить Оляпу клыкастой пастью, но молодой дружинник удачно уворачивался, и снова наносил сокрушительные удары...
Ердай перехватил рогатину. Медведь со спины выглядел как живой холм, и у Ердая предоставлялась прекрасная возможность вонзить хищный наконечник рогатины между ребер, прямо в сердце, черному как деготь зверю. Но Ердай не стал спешить, задумался. Если сейчас он поможет завалить медведя, то опять встанет вопрос, как делить добычу. Хоть Оляпа и говорил, что уступит шкуру, но Ердай не поверил благородному помыслу друга. Оляпа с раннего детства был лучше во всем, и всегда ему доставалось самое лучшее.Даже в дружину они вступили вместе, но и здесь, Оляпа обходил Ердая в ратном деле.
Когда Ердай подошел к схватке вплотную, яростное рычание медведя сменилось предсмертными хрипами, И огромное животное стихло. Черный бугор зашевелился, и из под грузного тела, выбрался Оляпа. Молодой дружинник с ног до головы был залит темной кровью, длинные волосы слиплись сосульками, и только ясно светились небесной голубизной большие глаза.
- Мне удалось его завалить! - радостно произнес Оляпа, полные губы расплылись в широкой улыбке.
- Прости друг, - сказал Ердай, и резким выпадом пронзил рогатиной могучую грудь Оляпы...
*****
Ратибор угрюмо смотрел в сторону Темнолесья. Черная полоса высоких деревьев, словно организованное войско Чернобога, плотным строем подступила к берегу реки, и если бы не спасительная вода Узмени, то рать темного леса продолжала бы продвижение на юг, туда, где находится стольный град ратичей - Китежград.
Князь тяжко вздохнул, посмотрел на границу с лесичами, которая растянулась по другую сторону реки - лес там выглядел намного чище и светлее. Лесичи хоть и в раздоре с ратичами, и уже не одну зиму ведут междуусобную войну с ратичами, но все же люди, так же держат оборону от надвигающегося зла со стороны Темнолесья. Откуда все чаще появляются бестиарии - посланники тьмы и ужаса. А застава ратичей, как осиновый клин, пронзила обе стороны леса высоким частоколом Зарницы.
- Княже! Опять тяжкие думы думаешь? - словно из воздуха образовался Видень. Старый волхв видел князя, как в колодезную воду глядел, и мог по выражению лица узнать, какие мысли тревожат Ратибора.
- Встревожил ты меня Видень, предсказанием своим, - ответил Ратибор суровым тоном. - Хочешь сказать что земли родичей, возьмет под свой клинок вой связанный с сегоднешней охотой на медведя?
- Видение расплывчатое, - пожал плечами Видень, продолжил хриплым голосом. - Просто я знаю, что Великий Воитель будет связан с твоей гривной. И то, что я посоветовал подарить гривну, возможно укажет на богатыря.
- Может это я и есть - тот воитель, который объединит земли. Времена снова настают неспокойные. Вроде бы заключили мир с поморами, но теперь все чаще земли наши подвергаются набегам бестиариев. Что и так заставит князей родов заключать союзы.
- Нет, княже, - сказал Видень. - Не твоя это привилегия будет. Будущий князь из низов выйдет, и то через десять зим. Когда на землях родичей совсем тяжко будет.
Ратибор сверкнул глазами на волхва. Весть о том, что великое дело свершит не он, а какой-то холоп - привела князя в ярость. Ратибор хотел было рявкнуть на волхва, чтобы тот больше не говорил противных уху слов, но с трудом держал гнев. Видень не дружинник, и даже не воевода, с которыми можно вести себя, как подобает князю. Пожилой волхв ведет себя спокойно - но если проявит характер - то всколыхнутся горы...
- Княже! - раздался снизу голос молодого отрока. - Дружина собирается после охоты!
- Добро! - бросил Ратибор, повернулся к волхву, прямо посмотрел в белесые глаза могучего старца. - Ну что, Видень, пошли посмотрим, что нам уготовали Боги!
- Пошли княже, исполнять волю Богов! - ответил Видень и по отцовски похлопал Ратибора по плечу. - Чую! Ох не легкая задача легла на твои княжьи плечи!
Солнце склонилось к горизонту, и перистые облака окрасились в кровавые цвета. Перед домом сотника Рутина собралась дружина, вернувшаяся с охоты.
- Неужели не нашлось молодца, способного избавить деревню от злой напасти?! - громогласно спросил князь.
- Нашлось! - вдруг раздался зычный голос с окраины площади.
Вои обернулись, а женщины начали указывать пальцами и шептаться между собой. Озеро из дружинников разделилось на две части, и к князю подошел Ердай, таща на носилках из упругой ивы, огромную, черную шкуру. Ердай откинул верхний слой, и людским взорам предстала чудовищная голова медведя с кроваво-рубиновыми глазами.
Ратибор, при виде добычи молодого дружинника, довольно улыбнулся. Все таки спасена честь дружины, и люди за спиной не будут шептаться, что войско князя не способно одолеть даже медведя, тогда что говорить о куда более серьезной угрозы со стороны лесичей.
- Молодец! Ты честно заслужил золотую гривну, - сказал Ратибор, и выудил из-за пояса блестящую монету. - А так же, как я и обещал, почетное место десятника в моей дружине!
На утро, дружина князя двинулась дальше на север, ближе к землям лесичей. Мечта Ердая исполнилась, и он уже был не обычным воем принеси-подай, а возглавлял десяток отлично вооруженных и обученных воинов. На груди у Ердая маняще блестела золотая монета...
Через три дня дружина ратичей вступила на земли лесичей. Князь собрал воевод и десятников возле своего кострища и сказал по отечески:
- Други! За спиной остался наш дом, а впереди нас ждут недруги! Я собрал вас, чтоб решить кого пустить впереди войска.
Бывалые воины переглянулись, каждый уже по взгляду мог определить, что скажет сосед, ведь уже ни один поход прошли вместе. Только Ердаю все было вновинку, он сидел возле костра, как щенок среди матерых волков, и смущенно поглядывал, как ведут себя князь и его приближенные. Ердай чувствовал по взглядам ратичей, что они не приветствуют выбор предводителя, но молчали. Указ князя - нерушимый закон. И от понимания этого, Ердай чувствовал себя и вовсе квашенной капустой.
- Молодого пошлем вперед! - зычно сказал седовласый воевода Вышень. - Пущай учится! Раз без долгих заслуг стал десятником, так пущай и отрабатывает! Дружинники согласно закивали. Вышень бывалый воин, и авторитетом обладал неоспоримым, мог даже на равных спорить с самим князем. Так что участь Ердая была решена без споров и рассуждений.
Когда войско двинулось дальше, небольшой отряд Ердая шел впереди...
***
Из-за ветвистой стройной березы показалась небольшая поляна, а в центре возвышался искусно вырезанный кумир великому Велесу - покровителю и защитнику леса. Ердай тут же замер, значит по близости могут быть лесичи. Он пригнулся, и жестом указал так же поступить дружинникам. Быстрым взглядом пробежался по лесу, но не заметив ничего подозрительного, успокоился. Да и кумир выглядел заброшенным, с одной стороны и вовсе порос зеленым мхом. Значит люди давно здесь не приносили требы, и опасаться внезапного нападения не стоит.
Но Ердай ошибался. На противоположной стороне поляны, затаился совсем еще молодой отрок, который на пару с сестрой пошли по грибы. Волчок, двенадцати зим от роду, названный отцом в честь оберега их рода. Заприметив отряд ратичей, он аж засветился изнутри, сгорбил спину как волк перед соперником. Обладая не по возрасту воинственными порывами души и своевольным нравом необузданного скакуна, он не испугался вида взрослых и опасных недругов их рода, а наоборот, в груди у Волчонка трепетно забилось сердце, а рука сама потянула стрелу из колчана. Он отправил сестру Даринку предупредить селян, а сам, с луком на изготовку, храбро остался в засаде, ждать, когда вражеский отряд приблизится на расстояние точного полета стрелы. Первым на поляну вышел высокий, широкоплечий вой в остроконечном шеломе. Он сосредоточенно осмотрел поляну и остановил взгляд на кумире Велесу. Волчок, стараясь быть бесшумным, накинул стрелу на тетиву. Глаза отрока не сходили с груди воя, на которой блестела крупная, круглая монета. Волчок впервые в жизни с затаившимся дыханием наблюдал, как круглешок, словно маленькое солнышко испускает радующие глаз блики.
"Это не простой вой! - внутренне завопил Волчок. Такую драгоценность могут носить только знатные люди! Даже в его деревни, у почитаемого старейшины нет ничего подобного! Небось это воевода решивший сам пойти в дозор! Вот отец обрадуется трофею, который я ему принесу! - возрадовался про себя храбрый отрок, и изо всех сил натянул тетиву, затем раздался легкий щелчок, и стрела устремилась в монету сияющую радужными бликами...
Неожиданно Ердай вздрогнул, в груди что-то сильно кольнуло, а затем обожгло нестерпимой болью. Он растерянно опустил голову и взгляд наткнулся на белое оперение стрелы. Длинное древко пронзило золотую гривну точно в середине, и глубоко вошло в грудь. Ердай слабо улыбнулся, и второй раз посмотрел на кумир Велесу. Но теперь на деревянном извоянии сидел крупный черный ворон, и повернув голову, одним глазом с интересом наблюдал за Ердаем.
- Я понял, - слабеющим голосом произнес юноша. - Я получил истинную награду за свой поступок.
В глазах молодого десятника полетели белые мухи, а затем свет померк. Последнее, что услышал Ердай, это призывный клич ворона - посланника Чернобога...
Продолжение следует...
|
