10. Чаша Вульфена
Рагнар просыпался медленно и болезненно. Он чувствовал себя усталым, как человек, в очередной раз поднявшийся из мертвых. Казалось, исчерпана вся его энергия, вся его жизненная сила. Он смог вспомнить очень немногое из выпавшего ему сурового испытания. Этот бесконечный кошмар насилия и смерти перетряхнул и исследовал все слабости его души. Когда юноша посмотрел на свое тело, то удивился, не найдя на нем никаких следов — ни ран, ни ушибов. Он не мог избавиться от ощущения, что они должны быть.
Сейчас Рагнар был обнажен. Он лежал на холодной каменной плите в пещере. Свет давала одна из необыкновенных магических сфер. На соседних плитах лежали остальные кандидаты. Он узнал Свена, Стрибьорна и Кьела; кроме них здесь было несколько незнакомых ему людей. Дыхание, исходившее из уст лежащих, поднималось облачком пара в холодный воздух пещеры.
Рагнар вздрогнул и осознал, насколько он замерз. Юноша поднялся с плиты и окинул взглядом другие тела. У одного из кандидатов, которого он не узнал, казалось, дыхание отсутствовало.
От ледяного холода ноги Рагнара сразу занемели. Он подошел и осмотрел бездыханное тело, затем положил руку на грудь юноши. Она была холодной, сердце не билось, а конечности уже одеревенели. Значит, это правда, — проходя через Врата Моркаи, и в самом деле можно умереть. Он снова вздрогнул, не понимая, от холода или от страха. В голову пришла мысль, что он сам едва не разделил участь этого бедняги.
Рагнар почувствовал, что в нем зарождается спокойный ледяной гнев. Его разозлило, что кто‑то рылся в его душе, словно грабитель, обшаривающий чужой дом. Кто дал этим людям право поступать так? Или, скорее, что заставляет их думать, будто они обладают таким правом?
Однако тут он задумался сам. Кем бы ни были эти существа, они наверняка делают это с какой‑то целью. За всеми этими безжалостными испытаниями, за этим постоянным отсевом слабых и недостойных должен крыться какой‑то великий план. В противном случае это занятие будет бессмысленным. Ведь не могло же оно, в конце концов, оказаться всего лишь жестоким развлечением праздных богов!
Но Рагнар знал лишь одно: он замерз, устал, голоден и хочет убраться из этого кошмарного места. Юноша приблизился к выходу из пещеры и увидел, что за ним лежит другая пещера. В ней тоже находились каменные плиты, но они были пусты. Здесь стояло лишь одно из этих странных существ, полулюдей‑полумашин. И оно наблюдало за ним. Один глаз существа был человеческим и синим, другой — изготовлен из стекла и стали; он отражал свет, словно крошечное солнце. Существо повернуло голову. Раздалось странное жужжание, и Рагнар увидел, что его шея частично покрыта металлом, а стальной воротник соединяется с металлической пластиной, покрывавшей грудь.
— Иди со мной, — сказало существо странным бесстрастным голосом с незнакомым Рагнару акцентом.
Юноша подчинился. Они прошли через несколько металлических дверей, и чем дальше, тем теплее становился воздух. В последней комнате лежала одежда из того же растягивающегося материала, как и туники, которые им когда‑то выдали в Руссвике. Однако на этих одеяниях имелись нашивки с изображением когтя, а на груди красовалась эмблема с волчьей головой. Рагнар остановился и, не дожидаясь приглашения, оделся. Затем он последовал за человеком‑машиной в большое помещение, где его уже поджидал Ранек с тремя внушающими ужас старцами, что наблюдали за ним из‑за Врат Моркаи. Ранек бросил на Рагнара странный взгляд, а затем холодно улыбнулся, показав свои большие клыки:
— Задал ты нам головоломку, парень!
Рагнар посмотрел на него, а затем на старцев в доспехах и с волчьими шкурами. У них было чуть меньше седины, чем у Ранека, но вид этих людей вызывал ощущение могущества и какой‑то особенной силы. В них чувствовалось нечто сверхъестественное, в этом Рагнар ошибиться не мог. Он часто подозревал, что Ранек — могущественный чародей, но теперь увидел, что это не так. Старцы — вот настоящие волшебники, повелители рун, провидцы, способные проникать в умы других. Он почувствовал, что его гнев и страх обращаются на них. Если старцы и ощутили это, то не подали виду. Они смотрели на юношу, как можно смотреть на собаку, размышляя о ее покупке. Рагнар вновь взглянул на Ранека.
— Никто еще не был так близок к неудаче, — произнес Волчий Жрец. — В тебе есть изъян, парень, и это может привести тебя к гибели.
— Изъян?
— Ненависть. Ты ненавидишь слишком сильно.
— С каких это пор ненависть стала изъяном для воина? Ненависть к врагам делает мужчину сильным.
— Да, но ненависть к товарищам — это потворство своей слабости. Воин не может себе это позволить.
— Да?
— Ты ненавидишь Беспощадного Черепа и хочешь отомстить ему.
Рагнар не видел никакого смысла отрицать это:
— Да, я ненавижу Стрибьорна.
— Ты не первый, кто попал сюда таким путем, парень. Мы часто отбираем воинов, дравшихся в одной битве с обеих сторон. Часто старые враги присоединяются к нашим рядам одновременно. И все они учатся сражаться вместе, бок о бок.
— Это меня удивляет.
— Это не должно тебя удивлять. В ходе подготовки между кандидатами возникают крепкие связи. Лишь в твоем случае это оказалось не вполне успешным.
— От меня нельзя ожидать, что я позволю спокойно жить своему врагу.
— Ты должен решить, что важнее: убить своего врага или прожить жизнь с честью в служении великому делу. Самому великому. Поверь мне, в будущем, если ты останешься жить, у тебя появится достаточно врагов, чтобы утолить жажду мести.
— То есть я должен пощадить Стрибьорна или не пройду ваше испытание?
— Нет, ты должен пощадить Стрибьорна. Или умрешь.
— Почему вы говорите мне это?
— Потому что в тебе есть задатки великого воина, парень. А нам отчаянно нужны великие воины. Но эти воины должны быть искренними со своими товарищами и преданны им, или же они станут бесполезны для нас и для себя. Берегись, парень, путь твоего сердца во мрак лежит через ненависть. Помни это всегда.
Рагнар задумчиво посмотрел на старика. Он не нашел ответа, поэтому промолчал. Юноша поглядел на остальных, но их изборожденные морщинами лица были непроницаемыми.
— Иди в приемную и обожди, — сказал ему Ранек. — Скоро ты узнаешь, какое решение мы примем.
Рагнар стоял на краю огромного амфитеатра, находящегося рядом с Клыком. Гигантская чаша была так велика, что могла бы вместить десятки тысяч людей, а не несколько десятков кандидатов, замерших в ожидании на ее дне. Сквозь штормовые тучи время от времени пробивались лучи солнечного света. Было прохладно, по ветру носились маленькие хлопья снега. Посреди арены находился гигантский помост с изображением головы волка. Исполинские статуи с волчьими головами стерегли вход.
Ранек стоял в центре помоста, глядя на кандидатов. Его холодный взгляд заставил Рагнара почувствовать свою незначительность.
— Вы хорошо проявили себя, добравшись сюда, — произнес Волчий Жрец. Его спокойный хрипловатый голос без усилий разносился по всей арене.
Он хороший оратор, да и акустика здесь великолепна, подумал Рагнар. Слова Ранека странно подействовали на него. Он ощутил, как сердце переполняет гордость. Это была первая похвала, которой удостоились кандидаты.
— Вы прибыли сюда из Руссвика, Гримнира и Валксберга — мест, где оценивают кандидатов, — произнес Ранек. — Вы выжили там, где другие погибли. Вы доказали, что достойны принять участие в финальном состязании, где будут отобраны воины для пополнения наших рядов.
Он на мгновение умолк, чтобы дать этим словам дойти до слушателей. Рагнар увидел на лицах улыбки и понял, что слова Ранека подействовали на него так же, как на остальных. Как это и задумывалось, подумал он кисло.
— Да, вы прошли через многое. Но до сих пор это было детскими играми по сравнению с тем, через что вам придется пройти теперь. Настоящее испытание только начинается.
Все кандидаты, как один, испустили стон. Прежде чем продолжить речь, Ранек зловеще улыбнулся.
— Не скулите. Как только вы поймете, почему вам требуется новое испытание, вы увидите нашу цель. Вы узнаете, чему вы подвергаетесь, и осознаете, зачем это нужно. Вы дошли сюда и заслуживаете того, чтобы узнать все до конца.
Воцарилась тишина. Присутствующие поняли, что вот‑вот с ними поделятся великой тайной. Рагнар поймал себя на том, что подался вперед и навострил уши, ловя каждое слово Волчьего Жреца.
— Кто мы такие, как вы думаете? — спросил Ранек. — Как вы считаете, кто живет в этой огромной rope?
— Воины Русса! — возопил Стрибьорн.
Ранек засмеялся, и от его смеха по коже побежали мурашки.
— Да, это так. Конечно, мы — Избранные. Подобно тем, кто пришел сюда до нас, мы были когда‑то избраны для своего дела. И те, кто пришел до них, тоже были избраны. И так — с самого начала времен, когда Русс пребывал среди людей, и Император, Отец Всего Сущего, вел свои великие войны против сил тьмы.
Сейчас вы стоите в месте Избранных. Клык — одна из крупнейших крепостей в грандиозной войне, которая непрестанно кипит между человечеством и теми силами, что стремятся его уничтожить. Это место, откуда великие воины отправляются к звездам и выполняют миссии, от которых зависит судьба миллионов.
У вас нет никакого представления о том, насколько важна их деятельность. И вы не можете пока это осознавать. Даже если вы останетесь в живых, то пройдет много лет и, быть может, множество жизней по человеческому измерению, прежде чем вы только лишь начнете понимать важность вашего служения.
Вы думаете, что избраны, чтобы пополнить ряды бессмертных, чтобы сражаться рядом с Руссом в День Гнева. Это истинная правда. Клык — это дом воинского братства, Ордена, как мы называем его. Мы все — сыновья Русса, призванные из его народа. Мы именуем себя Космическими Волками, и однажды вы поймете почему.
Я расскажу вам о Руссе. Некоторые из вас думают о нем как о могущественном духе, о боге, который наблюдает за всеми людьми. Но он не был богом. По крайней мере не в том смысле, какой люди вкладывают в это слово. Русс был человеком — но больше чем просто смертным. Он был сверхчеловеком, которого подняли над обычными людьми могущество и технологии Отца Всего Сущего. Он был сильнее, быстрее, неистовее и могущественнее, чем вы можете себе представить. Он основал наш Орден, чтобы вести его в бой. Он избрал наш народ, людей Фенриса, своими воинами. Он отбирал только самых суровых и лучших из наших предков, ибо лишь они были достойны его наивысшей оценки. Такова традиция, которой мы придерживаемся даже в эти не столь великие дни.
Умолкнув на минуту, Ранек посмотрел на слушателей. На его глаза упал солнечный свет — и в них будто бы вспыхнуло пламя. Никто из присутствующих не смог бы выдержать этот взгляд.
— Я ношу в себе знак Русса. Все Волки, которых вы встретите в этой крепости, тоже носят его. Этот знак изменил меня, сделав отличным от прочих смертных. Он продлил мне жизнь на века, сделал быстрее, сильнее и могущественнее любого из простых людей, которых вам доводилось или доведется встретить. Тоже может произойти и с вами.
Ранек вновь умолк. Кандидаты переглянулись. Рагнар знал — они размышляли о значении этих слов. У него самого голова шла кругом от услышанного. Откуда этот старик может знать, каким был Русс? Как может он с такой уверенностью говорить о древних временах? Насколько мог судить Рагнар, жрец не был безумцем и вел себя так, как будто абсолютно верил в свою правоту. Конечно, он отличается от всех смертных, которых юноша когда‑либо встречал. Он крупнее, сильнее, быстрее. Он обладает этими ужасающими клыками и странными волчьими глазами.
— Я говорю «может быть», потому что есть и другая возможность, — продолжил жрец. — Испытание может убить вас или же обречь на жизнь, что хуже смерти. Оно способно превратить вас в чудовищную тварь, в вульфена — существо, большее, нежели просто животное, но меньшее, чем человек. И многое другое тоже может пойти не так.
Старец сделал жест, и внезапно стало темно. Теперь был освещен только оратор, стоявший в светлом пятне. Рагнар услышал, как кто‑то из кандидатов пробормотал слова о колдовстве, и скептически хмыкнул. Он видел слишком много чудес с тех пор, как прибыл сюда Скорее всего, у старца есть какие‑то скрытые средства управления этим вечно горящим светом. Возможно, свет испускают обычные механизмы — такие же фонари, какие сушествуют на его родине, только более сложные по устройству.
Но то, что произошло дальше, заставило Рагнара усомниться в своем предположении.
— Смотрите внимательно, — сказал Ранек. — Скоро вы сделаете первый шаг по пути познания.
Он снова сделал жест, и внезапно в воздухе над ним появился обнаженный юноша такого же возраста, как и остальные кандидаты. Он выглядел столь реальным, что сначала Рагнар подумал, будто этот человек материализовался прямо из холодного разреженного воздуха. При более внимательном рассмотрении стало ясно, что юноша совершенно не двигается, а если хорошенько присмотреться, то сквозь него можно увидеть удаленные предметы. Он действительно был прозрачным, подобно призраку или духу.
— Это человек. Парень, очень похожий на вас. Смотрите, что случится дальше. Вы увидите, что происходит, когда добавляется знак Русса.
На глазах у Рагнара юноша стал изменяться. Его тело стало более мускулистым и волосатым, ногти на руках и ногах свернулись, став похожими на когти. Глаза приобрели странный вид, напоминая очи волка, — такие же, как у Ранека и Хакона. Из десен показались звериные клыки. Весь облик человека теперь излучал какое‑то особенное могущество, которое Рагнар привык ассоциировать с хозяевами Клыка. Юноша услышал возгласы удивления, издаваемые другими кандидатами.
— В конце этого преображения, если все пройдет хорошо, вы станете во много раз сильнее и быстрее, чем сейчас. Вы научитесь самостоятельно залечивать свои раны. Ваши чувства станут острее, а сами вы сделаетесь отважнее и яростнее, чем когда‑либо. Если все пройдет хорошо. Если же перемены пройдут неправильно, то с вами приключится кое‑что похуже.
Во взгляде висящего в воздухе юноши появилось выражение тупой свирепости и безумия. Он неловко пошевелился и с диким видом огляделся по сторонам. Теперь из его лица почти исчезло все, говорящее о разуме.
— Вы можете сойти с ума или стать идиотами...
Изменения продолжались. Густой волосяной покров продолжал расти, пока не покрыл все тело, словно шкура зверя. Черты лица тоже скрылись под шерстью. Когти на руках и ногах удлинялись, пока не стали огромными, а клыки увеличились настолько, что лицо человека исказилось, омерзительно раздувшись. Выражение свирепого голода довершило эту уродливую маску. Рагнар вспомнил существо, что однажды привиделось ему во сне. Оно выглядело в точности так же, как сейчас этот юноша, за исключением цвета шерсти. Теперь Рагнар не сомневался, что тогда он видел вульфена.
— ...или превратиться в вульфена. Почему, спросите вы? Потому что знак Русса высвобождает дух животного, который есть в каждом из нас. Некоторые достаточно сильны, чтобы управлять зверем. Другие позволяют зверю управлять собой. В этом случае рождается вульфен.
Все это может произойти, когда вы выпьете из Чаши Вульфена. Если вы переживете это первое превращение, то встанете на путь, который приведет вас в Космические Волки.
Сейчас перед вами стоит один вопрос: имеется ли в вас то, что позволит справиться с тварью внутри вас? Или же вы сдадитесь, и она поглотит вас.
Рагнар смотрел на старца и думал над его словами. Казалось, им не давали никакого выбора. Еще одно испытание, которое они должны пройти. Неужели они никогда не кончатся?
В Клыке было невозможно отличить день от ночи. Их развели по отдельным комнаткам и заперли в них. Там каждого кандидата ждала еда. Она состояла из горячего мяса, свежевыпеченного хлеба и эля, слегка отдававшего металлическим привкусом. Рагнар проглотил ужин одним махом, словно в последний раз. Ему показалось, что ничего вкуснее он никогда не ел.
Покончив с едой, он стал расхаживать по своей комнатке. Первым делом юноша подергал дверь, но она оказалась заперта, и открыть ее было свыше его сил. Внезапно свет погас, и комната погрузилась в темноту. Делать было больше нечего, он на ощупь нашел тюфяк, улегся на него и в считаные минуты уснул.
Рагнару снились мрачные сны. Какое‑то чудовище преследовало его в лабиринте. Как бы он быстро ни бежал и как бы искусно ни прятался, тварь всегда оказывалась рядом, в нескольких шагах позади. И он понимал, что не осмеливается оглянуться, ибо если сделает это, то увидит у чудовища собственные черты.
Когда он проснулся, все его тело покрывал холодный пот.
Храм производил потрясающее впечатление. Он был украшен искусной каменной резьбой и облицован полированными плитами, потускневшими за многие века. Пол истерся от множества прошедших ног. Несмотря на всю роскошь, Рагнар нашел помещение угрюмым. Сияние лампы создавало в центре островок желтого света, в котором располагалось самое ценное, что имелось в древнем зале, — алтарь, вытесанный из цельного камня и украшенный волчьими головами. На его поверхности, покрытой сложными причудливыми узорами, стоял потир из неизвестного металла, и на нем тоже имелось изображение волчьей головы — эмблемы Космических Волков.
Ранек, старый, как сам храм, находился здесь же. По обе стороны от него стояли два воина в масках и таких же доспехах, как и Волчий Жрец. Рагнар заметил, что у одного из воинов правая рука была целиком металлической. Любое ее движение сопровождалось щелчками и жужжанием. У каждого из воинов имелось нечто похожее на молот. Рагнар тут же подумал о молоте Русса, Несущем Молнию. Возможно, это было какое‑то похожее оружие.
Ранек пристально посмотрел на кандидатов, а затем прошел к алтарю. Он взял потир своими большими грубыми руками и поднял его над головой, словно собирался разбить вдребезги об землю.
— Узрите Чашу Вульфена, — произнес он. В хрипловатом голосе жреца прозвучали странные нотки, и Рагнару понадобилось какое‑то мгновение, чтобы понять, что это благоговение. — Смотрите на нее и изумляйтесь. Вы видите предмет, который старше этой крепости, артефакт, выкованный на заре времен слугами Отца Всего Сущего. Этот потир Орлен пронес с собой через Великий Крестовый Поход. Он был частью нашего наследия в мрачные времена Великой Ереси и войны с Хорусом. Руки самого Русса сжимали его в глубокой древности. Глядите на него и думайте над моими словами.
Рагнар размышлял. Если Ранек говорит правду (а у него нет причин усомниться в сказанном), то этот предмет некогда держал в руках сам бог его народа. Это самая старая вещь, которую юноша когда‑либо видел. На первый взгляд в сосуде не было ничего особенного, но Рагнару показалось, что на краях потира внезапно появились сияющие руны, а вокруг них заплясал ореол странного света.
— Мы не зря называем это Чашей Вульфена. Древние, изготовившие этот сосуд, наделили его могучей магией. Кто бы ни пил из него, если он достоин, получит знак Русса, а с ним — и свою долю сил человекобога. Если же он недостоин, то заплатит ужасную цену. Послушайте же историю Вульфена и узнайте, почему все происходит так, а не иначе.
В те дни, когда Русс впервые появился на Фенрисе, чтобы набрать себе воинов, среди народов нашей планеты жил ярл по имени Вульфен. Он был могучим человеком, свирепым и сильным, гордым своей властью. Оно был самым одаренным в искусстве войны. За всю жизнь его превзошли лишь однажды — и это был Русс. Он победил ярла на поединке перед всем его народом, но, видя перед собой достойного бойца, пощадил его и предложил место среди своих воинов.
Русс обратился к собравшимся мужчинам Фенриса и рассказал им о своем плане. Он предложил им силу и долгую жизнь, если они последуют за ним воевать среди звезд. Они ревом выразили свое согласие и провозгласили Русса вождем. Но он сказал, что воины должны выпить волшебный напиток из великой чаши, и так начнется их преображение. Вульфен первым выступил вперед и одним глотком выпил прославленный мед Русса из потира.
Но в Вульфене таилось зло. Его пожирала тайная ненависть к Руссу, и он намеревался предательски отомстить человекобогу. Дух‑хранитель чаши увидел это в то мгновение, когда Вульфен поднес ее к губам. И благодаря магии чаши внешний облик ярла изменился, отразив его внутреннюю злобу. К ужасу всех присутствующих, великий вождь обратился в кошмарное существо — получеловека‑полуволка. И эта тварь прыгнула на Русса с воем ненависти. Но Русс не испугался. Одним ударом он сокрушил череп Вульфена и убил зверя.
Русс взглянул на своих последователей и объявил им, что Вульфен оказался недостоин избрания и что таковой будет судьба всех, кто выпьет из потира, храня зло в сердце. Он сказал присутствующим, что все желающие могут уйти, не испив из чаши. К чести наших предков, ни один из них не удалился, все они поднесли потир к губам и обрели назначенную им силу. Так был основан наш Орден. Его первые бойцы вписали свои имена в историю всех миров человечества. Тех, кто выпьет из потира сейчас, ждет та же участь — но только если они достойны. Подумайте об этом, прежде чем приложиться к волшебной чаше.
Рагнар задумался. Была ли эта история просто древней легендой? Вряд ли. До сих пор им ничего не рассказывали просто так, и Ранек не походил на человека, который собирается рассказывать сказки несмышленым детям. Тем временем двое воинов в доспехах стали наливать удивительный напиток в потир, который Ранек держал на вытянутых руках. Ингредиенты были в двух отдельных флягах, смешиваясь в чаше, они стали булькать. Над сосудом образовался пар. Жрец произносил странные слова на чужом языке, которого Рагнар никогда раньше не слышал.
Итак, если он выпьет из этого потира со злом в сердце, то превратится в чудовище — и, без сомнения, будет убит, подобно тому самому легендарному Вульфену. Но откуда же тогда берутся монстры, которых называют вульфенами? Если они были недостойными кандидатами, почему же тогда остались живы? Как им удалось удрать из Клыка? Рагнар почувствовал, что здесь кроется какая‑то тайна. И он пока не в состоянии раскрыть ее.
Другой вопрос тоже не давал ему покоя. Есть ли у него в сердце зло? Постигнет ли его ужасная судьба Вульфена? Он вспомнил, что ему говорили о ненависти к Стрибьорну. Зло ли это? Он так не думал. Любой воин Фенриса испытывает подобные чувства к тем, кто уничтожил его племя. И все же зачем тогда старики предупредили его?
Жрецы закончили смешивать содержимое фляг, и Ранек поставил чашу на алтарь. Все присутствующие видели, как напиток бурлит внутри, словно дьявольский отвар. Волчий Жрец оглядел кандидатов, затем полез в свой мешок и вытащил оттуда горсть деревянных лучинок.
— Каждый из вас должен испить из чаши. Вас не просят вызываться добровольно. Это было бы бессмысленно. Пусть Русс определит порядок. У меня в руке деревянные лучинки. На каждой — несколько зарубок. Каждый из вас возьмет одну лучинку. Первым возьмет чашу тот, на чьей лучинке окажется наибольшее количество зарубок. Вы будете выходить по порядку, преклонять колени перед алтарем и отпивать священный мед из потира. Ясно?
Все хором выразили свое согласие, но в голосе каждого чувствовалось волнение. Рагнар почувствовал, что каждый из присутствующих думает о возможности превратиться в ненасытную тварь. Ранек подошел к кандидатам, вытянув вперед руку. Один за другим кандидаты вытаскивали лучинки из сжатого кулака. Рагнар внимательно следил за реакцией, отражавшейся на их лицах. Его порадовало, когда лицо Стрибьорна отразило что‑то вроде смятения.
Когда пришел его черед, рука юноши, протянутая за маленькой щепкой, была тверда. Рагнар не успел даже взглянуть на нее, а пальцы уже ощупали лучинку и обнаружили там только одну зарубку. Значит, он пойдет последним. Он не знал, радоваться этому или печалиться.
Ранек велел им всем открыть ладони и просмотрел выбранные лучинки. Он построил кандидатов по порядку и вернулся к алтарю. Рагнар увидел, что Стрибьорн оказался впереди. Далее стоял Свен, потом Кьел и другие воины. Сам он шел последним.
— Подойдите к алтарю, — велел Ранек.
Стрибьорн вышел вперед. Его лицо было бледным, но решительным. Беспощадный Череп знал, что все взоры сейчас обращены к нему, и не собирался проявлять страха. Ненависть в душе Рагнара боролась с восхищением мужеством врага. Стрибьорн твердыми шагами подошел к алтарю, преклонил пред ним колени, затем гордо поднялся и недрогнувшей рукой взял Чашу Вульфена. Он поднял ее к губам, откинул назад голову и стал пить. Ранек был вынужден протянуть руку и опустить чашу, чтобы не дать Стрибьорну осушить ее до дна.
Беспощадный Череп неподвижно постоял еще минуту. Все наблюдали за ним затаив дыхание, желая увидеть, что же произойдет. Рагнар слышал, как бьется его сердце, чувствовал, как взмокли ладони. Он был готов прыгнуть вперед и убить Стрибьорна голыми руками, если в нем проявятся малейшие признаки изменений. Юноша сомневался, что у него окажется время сделать что‑либо прежде Ранека, но по крайней мере он попытается...
Мгновения шли. Ничего не происходило. Ранек жестом велел Стрибьорну отойти, и тот повиновался. Следующим вышел Свен. Его движения были резкими, подбородок задран высоко. Однако он забыл преклонить колени, и Ранек, сильно сжав его плечо, заставил воина опуститься. Свен покачал головой, беззлобно усмехнулся Волчьему Жрецу и поднялся, протянув руки к чаше. Закончив пить, он причмокнул губами и даже умудрился рыгнуть. Рагнар был поражен, что Ранек не ударил его. Вместо этого жрец просто засмеялся и велел Свену отойти. Вновь не произошло никакого изменения.
Вперед вышел Кьел. Он выглядел бледным и потрясенным, но взял потир и выпил. Закончив, он состроил гримасу — будто ему хотелось выплюнуть выпитое, и пришлось пересиливать себя, чтобы проглотить мед. Затем Кьел тоже отступил назад. С ним не произошло никаких перемен.
Кандидаты выходили вперед один за другим, друг за другом пили из чаши, и никто пока не превратился в монстра Затем, очень быстро, пришел черед Рагнара. Он вышел вперед, ощущая, как его спину жгут взгляды остальных. Все они смотрели теперь на него, думая, не ему ли предстоит потерпеть неудачу. Все они уже прошли испытание. Они были в безопасности. Он — нет.
Когда юноша шел к алтарю, его поступь была твердой. Он преклонил колени, вознес безмолвную молитву Руссу, а затем поднялся, чтобы взять Чашу Вульфена из рук Ранека. Она оказалась тяжелее, чем Рагнар ожидал. Металл был холодным на ощупь, и руки стало ощутимо покалывать. Конечно, здесь есть магия, подумал он. Грохочущий Кулак поднес потир к губам и на мгновение замер. В его голове вспыхнуло предупреждение, которое он получил, пройдя через Врата Моркаи. Его ненависть к Стрибьорну — не тот ли это изъян, который высвободит зверя внутри него?
Молнией промелькнуло желание бросить чашу, отшвырнуть ее в сторону, словно она превратилась в ядовитую змею в его руках. Если бы эта жидкость разлилась, ему не пришлось бы ее пить, он не смог бы превратиться в монстра. А все остальные — они тоже чувствовали что‑то подобное? Явилось ли им искушение отбросить потир? Размышляли они над своими изъянами перед тем, как выпить мед, или такие мысли даже не приходили им в голову?
Рагнар попытался выбросить из головы эти вопросы и собраться с духом. Он не желал обесчестить себя. Никто из его товарищей не опозорился, и он тоже не бросит тени на имя Грохочущего Кулака. Он последний из них. Если такова его судьба — стать отвратительной тварью, пусть будет так. Он встретит свой рок как воин.
Он поднял чашу к губам и стал пить. Судя по запаху, он ожидал, что вкус будет ужасным. Но это оказалось не так. На самом деле Рагнар просто не смог определить, на что он похож. Его язык защипало, нёбо онемело, а в глотке появилось такое ощущение, словно он поглощал ледяную воду. Он пил и пил, пока не почувствовал, что Волчий Жрец спокойно потянул потир из его рук.
Рагнар почувствовал покалывание в коже и озноб, прокатившийся по всему телу. «Так это оно и есть? — подумал он. — Вот так начинается превращение в монстра? Неужели я сейчас превращусь в чудовище и буду убит?»
Юноша поднял взгляд и посмотрел в глаза Ранеку, но не увидел в них ничего — ни сострадания, ни ужаса, ни тревоги. Рагнар чувствовал легкое головокружение, и ему показалось, что силы покидают его. Удары сердца звучали, словно удары грома. Он был уверен, что вот‑вот почувствует, как мускулы его скручиваются и рвутся, когда начнется преображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
|
