8. Испытания
— Еще следы, — сказал Рагнар, покачав головой. Он осматривал унылый ландшафт в поисках признаков засады. Лес вокруг них казался пустым. Ниже по склону тоже спускались сосны. Скалы преграждали путь вправо. Мест для укрытия было много, но нигде ничего не шевелилось и не возникало чувства приближающейся опасности.
Рагнар вытер пот со лба и убрал с глаз волосы. Большой олень заставил их здорово погоняться за собой, и теперь они находились далеко от тропы, что вела назад, в Руссвик.
— Это уже пятый раз на этой неделе, — произнес Кьел и усмехнулся. — Быть может, нас выслеживают.
— Может быть, — ответил Рагнар. Он смотрел вниз, на тело мертвого оленя, от которого шел пар. Стрибьорн заканчивал потрошить добычу, в то время как Рагнар и Кьел изучали эти новые следы. — Будь поосторожней с ножом, Беспощадный Череп, — добавил юноша.
Стрибьорн поднял голову:
— Если думаешь, что можешь лучше, последний из Грохочущих Кулаков, почему бы тебе не обнажить кинжал и не выйти сюда? Возможно, я покажу тебе, как потрошить нечто большее, чем оленя.
Рука Рагнара опустилась на рукоять кинжала. Его захлестнула горячая волна ненависти. Кьел, увидев, что происходит, тут же оказался между ними. Свен смотрел, выжидая, что будет дальше.
— Довольно вам, — заявил Кьел. — Нас осталось четверо после смерти Хэнка. Не стоит терять еще человека. Особенно если рядом чужие и придется с боем пробиваться назад. Стрибьорн, помни, что Хакон назначил Рагнара старшим.
— Конечно, и это принесло нам много хорошего, — угрожающе проворчал Беспощадный Череп. Рагнар двинулся к нему, но Кьел оттолкнул его назад. Соколиный Охотник едва заметно покачал головой. Постепенно гнев Рагнара утих. Слова Кьела предназначались ему в той же степени, что и Стрибьорну. Это никуда не годится: командиру не следует терять еще одного воина, да к тому же убив его. Он нашел эту мысль почти забавной, и напряжение внезапно как рукой сняло. Рагнар удовлетворился бешеной ухмылкой, адресованной Беспощадному Черепу.
Свен и Стрибьорн привязывали оленя к шесту, на котором понесут его в Руссвик. Рагнара уже не тревожил, как когда‑то, вид истекающего кровью мяса. Теперь он привык к нему, уложив и выпотрошив десятки великолепных животных. Как бы то ни было, мертвый олень не доставит, им неприятностей. Проблемой были эти следы.
Кому же они принадлежат? Откуда появились? Определенно, они принадлежат кому‑то как минимум человекоподобному, но, никогда не видев следов вульфена или ночных бродяг, Рагнар шел с максимальными предосторожностями. Он мог попытаться пройти по этим следам и, возможно, попасть в засаду. Скорее всего, это оказалось бы бесполезной тратой времени. Свежий зимний снег, который несли с собой бураны, скроет эти следы прежде, чем они приведут его к цели, и преследуемый исчезнет, как вульфен в ночи. Может быть, именно как вульфен...
Однако похоже, что многие слухи и легенды об Асахейме были неверными. Отогнав от себя мысли о злобных существах, которые выслеживают охотников, Рагнар подумал, что эти следы, в конце концов, могли оставить какие‑то живущие здесь люди.
Нo пo крайней мере они не принадлежали никому из обитателей Руссвика, это было очевидно. Значит, в этих горах должно обитать еще какое‑то племя. Рагнару не требовалось спрашивать себя, враждебно оно или нет. На Фенрисе само собой разумелось, что все люди — соперники и враги. Так предопределил Русс давным‑давно, чтобы его народ был СИЛЬНЫМ!
Рагнар не сомневался в том, что люди, оставившие следы, были воинами. Однако они вряд ли сравнятся с кандидатами из Руссвика во владении оружием. Хотя их численность тоже немаловажна. Он достаточно овладел искусством следопыта, чтобы прикинуть, сколько человек было в той группе, что прошла здесь, — как минимум дюжина. Оставался вопрос: следы, обнаруженные другими охотниками из Руссвика, принадлежали этому же отряду чужаков или нет? Рагнар решил, что по возвращении доложит обо всем Хакону. Сейчас он вряд ли мог сделать еще что‑нибудь.
Рагнар устало тащился вниз по склону, в Руссвик. Внизу он видел огни фонарей, горевших в длинных домах. Огромные снопы искр вылетали из дыр дымоходов в крыше большого дома. Незнакомые звезды усыпали небосвод. Воздух был полон голосов ночных птиц. Он чуял дым горящего дерева и запахи приближающейся ночи. Как всегда, юноше казалось, что с угасанием света другие его чувства обостряются. Где‑то вдали завыл волк.
Он повернулся и бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Свен и Стрибьорн все еще идут за ним. Ему удалось различить в сгущающемся сумраке их силуэты, они все так же тащили мертвого оленя. Посмотрев вперед, он увидел Кьела, который разведывал путь, размашисто шагая в темноте. Он больше не собирался терять ни одного воина из своего Когтя, делая все, что от него зависело. Хотя сейчас потери казались невозможными. За те месяцы, что прошли после гибели Хэнка, его товарищи стали еще более выносливыми и неистовыми. Режим постоянных тренировок и упражнений укрепил их тела, сделав людей сильнее, здоровее и быстрее, чем все парни с островов, которых знал Рагнар. Сам он чувствовал, что окреп вдвое по сравнению с тем юношей, который пришел сюда, и вдобавок стал куда более сведущим в самых разных областях.
Рагнар вздохнул. За эти месяцы он узнал столь многое, что сам поражался. Он мог распознать все съедобные растения и животных на окружающих холмах. Он знал, как устраивать укрытия и разводить огонь. Он даже мог построить маленькую хижину из снега, чтобы, свернувшись калачиком, переждать в ней пургу, которая в противном случае наверняка превратила бы его в кусок мороженого мяса. Он знал, как обрабатывать раны и обморожения. Он научился драться врукопашную и был теперь так же искусен в схватке без оружия, как Свен или Стрибьорн. Он всегда умело обращался с копьем или гарпуном — но теперь вряд ли кто‑либо из его родной деревни смог бы сравниться с ним в этом искусстве, включая и опытных гарпунеров.
Это было нелегко. Половина кандидатов уже погибла, из четырех десятков парней за время его пребывания здесь в живых оставалось лишь около двадцати. Некоторые свалились с утесов, на которых тренировались в скалолазании. Кто‑то исчез во время охоты — возможно, их утащили тролли, вульфен или волки. Двое были убиты во время тренировочных боев с топорами или копьями. Один был казнен сержантом Хаконом за какое‑то преступление.
Конечно, прибывали новые рекруты — неопытные, полные изумления и страха. Рагнар поражался своему ощущению превосходства над этими новичками. Эти несколько месяцев, что прошли со времени его избрания, равнялись целой жизни. Теперь пропасть между ним и новичками казалась большей, чем та, что существовала между Волчьим Братом и согбенным старцем в его родной деревне. Рагнар подумал: а куда же делись те, кто был здесь, когда он прибыл сюда? Многие из них исчезли, унесенные в неизвестность небесным кораблем. Только сержант Хакон точно знал, куда они отправились, но никто не осмеливался спросить его об этом.
Все это время Рагнар как‑то умудрялся сдерживать свою ненависть к Стрибьорну. Она не исчезла, а просто дожидалась благоприятного времени. И непостижимым образом, пока Стрибьорн жил и ненависть полыхала в Рагнаре хладным огнем, у него сохранялась неуловимая связь с его старой жизнью на острове. Рагнар не хотел, чтобы Стрибьорн умер, будучи частью его Когтя. Он был готов щадить Беспощадного Черепа до тех пор, пока не перестанет нести за него ответственность.
— Давайте прибавим ходу, — сказал Рагнар. — Там, в Руссвике, полно голодных ртов.
— Постарайся не съесть все прежде, чем мы туда доберемся, Свен! — крикнул Кьел. Рагнар заметил, что по пути Свен запихивал в рот куски сырого мяса и жевал их, продолжая нести оленя.
— Да, ты уже сгрыз достаточно, — подхватил Рагнар.
— Ни фига подобного, — возразил Свен и громко рыгнул.
Все дружно расхохотались и в приподнятом настроении зашагали вниз по холму навстречу мерцающим огням Руссвика.
— Говорю вам, их было больше сотни, — сказал Нильс. Это был невысокий, очень смышленый парень, командир другого Когтя, сформированного в день прибытия Рагнара. К этому дню он уже потерял двоих людей — хотя, кажется, не по своей вине. Просто не повезло. Рагнар смотрел на него с интересом, как и все остальные поедая оленину с тушеной репой в длинном зале. Впервые он близко увидел большую группу чужаков.
— Где ты их видел? — спросил Стрибьорн.
— Они шли через перевал Лезвие Топора. Мы были в долине над ними, смотрели вниз с деревьев. Мы уже пару часов выслеживали большого оленя и двух его самок, когда заметили их. Решили, что лучше вернуться и сообщить сержанту Хакону.
— Сотня или около того, — пробормотал Кьел. — Это много.
Рагнар знал — все думают то же, что и он. С новым пополнением в Руссвике оказалось порядка сорока кандидатов, не считая Хакона и вооруженных гостей. Это был не очень хороший расклад, если дело дойдет до схватки. С другой стороны, здесь всегда имелось магическое оружие, которым были вооружены сержант и ему подобные. Сотня или тысяча — это не будет иметь значения против магии, которая могла разнести в клочья огромного морского дракона.
— Что же ответил сержант? — спросил Рагнар.
— Он только посмеялся и сказал, чтобы мы не беспокоились. Это было всего лишь зимнее переселение чужеземцев. Он объяснил, что они не причинят нам беспокойства, если мы оставим их в покое. Конечно, если они не будут слишком голодны.
Рагнар поразмыслил над услышанным. Упоминание о зимнем переселении означало, что эта группа была лишь частью какого‑то более крупного племени. Вновь он ощутил свое невежество в отношении этой земли, куда принес его небесный корабль. Ему хотелось бы узнать о ней побольше.
Одно становилось все очевиднее. Чужеземцы, проходя через эту территорию, значительно сокращали на ней количество живности. Олень, которого принес Коготь Рагнара, стал первым мясом, добытым жителями лагеря в Руссвике за долгое время. Он мог оказаться и последним ввиду наступившей зимы. Запасы пищи в лагере постепенно истощались. Еще оставались мешки зерна и немного подсохших овощей, вот и все. На сколько же их еще хватит и когда запасы будут пополнены? А еще Рагнар подумал о том, где же едят сержант Хакон и остальные Волки. Он никогда не видел, чтобы они делили пищу с кандидатами. Строго говоря, он даже никогда не видел, чтобы они ели. В этом было что‑то сверхъестественное.
Он пожал плечами и оставил эту мысль. Сержант, возможно, ел там, где никто его не мог видеть. Может быть, у него был секретный запас провианта, откуда он и питался. Это тоже показалось Рагнару смешным. Сержант Хакон не из тех людей, кто делает что‑либо тайно. Зачем ему это? Он абсолютный господин и хозяин в этом лагере.
И все же Рагнар был обеспокоен. Зима становилась все суровей, а еды оставалось все меньше. В то же время к ним присоединились новые кандидаты. Это могло привести к беде.
— Убей его! Убей эту свинью! — орала толпа голодных кандидатов. В длинном доме вспыхнула драка: переворачивались деревянные столы, разлетались дымящиеся миски с кашей.
Все произошло случайно — Кьел нечаянно врезался в Мику и Вола, двух парней из Когтя Нильсa, стоящих в очереди за кашей. Расплескалась миска, заляпав стоящих едой. Их нервы, истрепанные неделями голода, суровых тренировок и жестокого обращения со стороны сержанта Хакона, наконец‑то сдали. В считаные секунды оба накинулись на Кьела. Мик прижал его к столу, а Вол колотил и пинал жертву.
Рагнар выругался. И Мика, и Вол были здоровенными парнями и очень хорошими борцами. Ни Свена, ни Стрибьорна в зале еще не было. Тут ничего не поделать. Если никто не вмешается, то собратья из Когтя Нильса могут забить Кьела до смерти. А никто и не собирался вмешиваться. Все заняты тем, что подбадривали напавших.
Рагнар бросился вперед. Он вскочил на скамью, пронесся по столу и прыгнул. Ухватив в прыжке Мику и Вола за шеи, юноша увлек их за собой на пол. Голова Мики основательно приложилась к утоптанному земляному полу. Рагнар перекатился и вскочил на ноги, развернувшись навстречу Волу. Тот уже поднялся с поразительной скоростью. Рагнар сделал выпад ногой и угодил противнику точно под подбородок. Вол рухнул спиной на стол, разбрызгав по сторонам еду.
— После этого ты не останешься на ногах! — произнес дородный новичок, перепрыгивая через стол, чтобы наброситься на Рагнара.
— Ты это серьезно, мальчик? — прорычал Рагнар, нанося ему мощный удар в подбородок. Друзьям парня это явно не понравилось, и они тоже полезли в свару. Яростно усмехаясь и выбирая себе очередного противника, Рагнар спиной ощутил порыв холодного воздуха. Открылась дверь, и он услыхал радостные вопли Свена и Стрибьорна, узревших разраставшуюся драку. Два могучих тела гут же врезались в атакующую Рагнара толпу.
Это словно послужило сигналом к началу общей свалки. Без видимых причин в воздухе засвистели летящие во всех направлениях миски с кашей. Скамьи тут же оказались переломанными, поскольку некоторые из участников побоища использовали их фрагменты в качестве оружия. В охватившем их бешенстве товарищ бросался на товарища, друг — на друга. Каждый бился сам за себя.
Рагнар отступил и толкнул кого‑то. Он мгновенно развернулся с занесенным для удара кулаком и увидел, что это Кьел. Соколиный Охотник также был готов нанести удар, но, увидев, кто перед ним, пожал плечами и глупо улыбнулся.
— Пригнись! — внезапно крикнул он. Рагнару едва хватило времени, чтобы распластаться на полу, как у него над головой пролетел кусок разломанной скамьи. Даже не взглянув на противника, он с пола нанес ему удар ногой, попав в пах, и был вознагражден пронзительным визгом. Рагнар тут же перекатился на бок, чтобы избежать соприкосновения с чьим‑то мелькнувшим ботинком, и оказался под столом, временно выпав из водоворота яростной потасовки.
В зале царило безумие, его наполняли яростный рев, дикие крики, пронзительные вопли боли. Кровь заливала пол. Кандидаты атаковали друг друга с неистовством, которое устрашило бы любого врага, каким‑то непостижимым образом они словно наслаждались этим. Сражения и драки всегда являлись частью культуры Фенриса, и возможно, парням было даже полезно дать выход напряжению таким образом. Paгнара тоже охватило всеобщее возбуждение, он полез из‑под стола и тут же схлоптал хук от Нильса.
Это был добрый удар, искры так и посыпались из глаз. Рагнар растянул губы в усмешке свирепого восторга — противник застыл на месте — и тут же отправил Нильса на пол шквалом ударов в голову, а затем опять бросился в самую гущу свалки, хохоча как помешанный.
— Довольно! — прорычал громоподобный голос. Побоище мгновенно прекратилось. Рагнар замер, будто пригвожденный на месте. В поле его зрения появилась громадная фигура сержанта. Усмешка на его лице была не из приятных.
— Итак, — прогремел он, — вам больше некуда девать время, кроме как на драку? И вам настолько не нравится еда, что вы используете ее как оружие. Я не удивлен. Аса готовит такую комковатую кашу, что вы могли применить ее вместо камней для пращи. Тем не менее это расточительство. Кто затеял драку? — вопросил он после паузы.
Никто не ответил. Сержант обвел взглядом зал. Его глаза встретились с глазами Рагнара. Юноша заставил себя выдержать взгляд сержанта.
— Никто, да? Полагаю, это означает, что все вы сможете пару раз взобраться на холм, чтобы избавиться от агрессивности перед сном. Но только после того, как вычистите этот свинарник.
По залу прокатился громкий ропот. Никого не порадовала мысль о том, что перед отдыхом придется тащиться на холм сквозь тьму и снег. Кьел выступил вперед.
— Это был я, сержант. Я это сделал.
— Как, мальчик?
— Ну...
Заговорил Мика:
— Он врезался в меня, сержант, но я нанес первый удар.
— И что потом?
— Затем присоединился я, — произнес Рагнар. Он ничего не сказал о том, как Мика и Вол налетели на Кьела. Не сержанту надо было наказывать за это. Он сам все понял.
— Так, значит, и ты?
— Затем полез и я, — сказал Нильс.
— И я тоже! — выкрикнул другой голос. Внезапно в зале поднялся шум, когда все кандидаты стали заявлять о своей доле вины. «Можно подумать, эти идиоты рапортуют о своих заслугах в убийстве троллей», — подумал Рагнар. Тем не менее он, как ни странно, почувствовал гордость за всех.
— Что ж, тогда все вы заслуживаете пробежки, не так ли?
— Так точно! — дружно ответили они.
— Ну, тогда пора начинать, — сказал сержант. — Всем, за исключением Кьела, Рагнара, Мики и Нильсa. Они сначала наведут здесь порядок.
Хакон повернулся на каблуках и вышел из зала. Кандидаты последовали за ним в снегопад. Оставшиеся четверо смотрели друг на друга.
— Лучше взять ведра, — робко произнес Нильс, словно ожидая, что Рагнар вновь ударит его. Рагнар кивнул. Кьел взглянул на него и улыбнулся.
— Спасибо, Рагнар, что пришел мне на помощь.
— Да что там, — ответил Рагнар. — Ты сделал бы то же самое для меня.
— Да. Они крепко пожали друг другу руки.
— Спасибо за синяк, Рагнар, — сказал Нильс. — Но не очень большое.
— О да, — начал, ухмыляясь Мика, — это была лучшая драка в моей жизни. Нужно будет как‑нибудь повторить.
И они принялись за работу.
Пальцы Рагнара кровоточили, и это было опасно. Особенно в ситуации, когда он свисал с промерзшего выступа в доброй сотне шагов над землей. Перед началом восхождения он обернул пальцы в оленью шкуру, чтобы защитить от мороза, но грубый материал расползся, когда он взобрался на скалу, и теперь в кожу вонзались острые края камня.
Порывы ветра срывали с юноши тунику и плащ из оленьей шкуры, который он смастерил сам, швыряли в глаза его длинную черную гриву. Сердце бешено колотилось. Капли холодного пота, казалось, замерзали на лице. Он пытался убедить себя не бояться, внушая, что здесь не о чем беспокоиться, что он переживал кое‑что и похуже. Но в сложившихся обстоятельствах, когда под ногами зияла бездна, а неистовый ветер когтями впивался в тело, аргументы казались неубедительными. Несколько кандидатов уже погибли на этой скале. Только вчера Вол рухнул с нее навстречу своему року. Рагнару вовсе не хотелось думать о том, кто лежал там, внизу, в течение бесконечно долгих минут со сломанной спиной и обратившимися в кровавую кашу внутренностями, чья кровь обагряла снег вокруг, унося с собой по капле жизнь из искореженного тела. В ближайшие секунды Рагнара могла постигнуть та же участь.
Он попытался за что‑нибудь ухватиться, но его пальцы не могли нащупать ничего, кроме мелких острых выступов. Скала была ровная и холодная как лед. Ногами тоже не удавалось нащупать никакой опоры. Юноша понял, что начинает сползать навстречу своей смерти. Мысленным взором он уже видел это падение, почти ощущал стремительный полет сквозь пространство, торжествующий свист ветра в ушах, мучительную вспышку боли в миг встречи со стылой землей, и затем — бесконечный мрак смерти. Какая‑то часть его разума почти приветствовала эту кончину.
После мук последних недель это оказалось бы почти облегчением. После той драки все стало гораздо хуже. Пища стала еще более скудной, а тренировки — еще более изнурительными. Случались и другие свары и драки. Одного из новичков нашли забитым до смерти возле длинного дома, и на сей раз никто не взял на себя ответственности. Сержант Хакон тоже не проводил серьезного расследования. Он заявил, что когда‑нибудь правда выйдет наружу, а виновный не может скрыться навсегда.
Рагнар не нашел эту мысль особо обнадеживающей. К сожалению, он не разделял уверенности сержанта. Некоторые кандидаты больше не могли выдерживать напряжения и просто уходили в снегопад, куда глаза глядят. Их замерзшие тела находили потом неподалеку от лагеря. Как‑то Свен, скривившись, высказал предположение, что эти тела могли бы послужить источником свежего мяса. Рагнар надеялся, что он шутит.
Юноша покачал головой. О чем он сейчас думает? Как всегда в мгновения крайней опасности, его голова, казалось, работает с невероятной скоростью, но он использовал ее лишь затем, чтобы помечтать и вспомнить прошлое. А нужно было спасаться, и поскорее, пока пальцы не соскользнули с уступа и он не рухнул навстречу судьбе.
Он яростно оторвал одну руку от уступа и опять почувствовал, что начинает скатываться назад. Рагнар извернулся, бросая тело вперед, вытянув свободную руку в поисках опоры на стылом камне. Его замерзшие пальцы отказывались повиноваться, но юноша сосредоточил всю силу воли, чтобы заставить их действовать. Торжествуя, он ощутил под пальцами нечто напоминающее человеческие волосы. Должно быть, мох или лишайник, подумал он. Но торжество быстро обернулось отчаянием, когда Рагнар ощутил, как мох подался под его тяжестью. Он вытащил его с корнями. Пальцы юноши потеряли точку опоры, и он стал падать.
На короткий головокружительный миг он почувствовал, как его тело отделяется от скалы. Его спина изогнулась, и началось бесконечное падение сквозь пространство. В это мгновение он понял, что скоро умрет и никакая магия, никакое волшебство на сей раз не вернут его назад.
Затем сильные пальцы ухватили его запястье, и его движение вниз на миг остановилось. Он поднял взгляд и увидел Кьела, смотрящего на него. Рагнар вознес хвалу Руссу за то, что Кьел заметил его трудности и вернулся. Он испытал облечение и ощутил слабость. Тут он заметил, как напряглось лицо Соколиного Охотника, а затем почувствовал, что его рука стала выскальзывать из хватки Кьела.
«Нет», — подумал Рагнар, сжав зубы и вновь отчаянно карабкаясь в поисках опоры, опасаясь за жизнь Кьела не в меньшей степени, чем за свою. Теперь, с той поддержкой, которую дала ему помощь Кьела, он умудрился за что‑то ухватиться и выползти на уступ.
— Моя смерть гуляла очень близко, — задыхаясь проговорил Рагнар через мгновение отдыха. Страх и физическое усилие превратили его голос в шипящий хрип.
— Да, — согласился Кьел, лицо которого все еще было мертвенно‑бледным от безумного напряжения.
— Я обязан тебе жизнью, — сказал Рагнар. Кьел поднял взгляд на высившуюся перед ними часть скалы. Им предстоял еще долгий подъем. Рагнар понял, что он соразмеряет оставшиеся силы с тем восхождением, что им предстояло совершить. По выражению лица Кьела было ясно, что вывод, к которому он пришел, неутешителен.
— Поблагодари меня, когда мы оба выберемся отсюда, — сказал Кьел.
Они опять начали долгий подъем. Когда кандидаты наконец‑то достигли вершины, руки и ноги их дрожали от усталости, дыхание со свистом вырывалось из легких. Сержант Хакон уже поджидал их. На лице его было задумчивое выражение.
— Рагнар, приходи в длинный дом со всем твоим Когтем завтра на рассвете.
По его тону юноша не смог сделать вывод, будет это хорошо для них или плохо.
Тусклый свет раннего утра просачивался сквозь узкие щели, служившие окнами в большом доме. Пахло дымом горящего дерева и застарелым потом. Сержант Хакон навис над пришедшими. Стоя в его гигантской тени, Рагнар ощущал себя гномом. В глазах сержанта мерцал странный огонек, но на его каменном лице было невозможно ничего прочесть. Казалось, он рассматривает их, то ли собираясь прикончить на месте, то ли думая о чем‑то еще.
— Вы хорошо справились, — наконец произнес сержант. — По крайней мере вам удалось уйти очень далеко. Все вы выжили и не опозорились. Здесь, в Руссвике, вам уже нечему учиться, и вы настолько окрепли, насколько это позволяют вам ваши жалкие тела.
Все взгляды были теперь прикованы к сержанту. Они услышали что‑то новенькое! Эти слова намекали на изменение их статуса. Быть может, они присоединятся к другим Когтям, которые уже покинули Руссвик. Рагнар уже думал об этом. Никто из тех кандидатов никогда не возвращался. Его сердце бешено колотилось о ребра.
— Вам дается возможность двинуться отсюда дальше, — продолжал Хакон. — Но не думайте, что это будет легко. Там, куда вы отправляетесь, жизнь в Руссвике будет вспоминаться как приятный маленький праздник.
Он умолк, чтобы его слова дошли до присутствующих. Услышав их от кого угодно, Рагнар счел бы эти угрозы преувеличением, но он знал, что Хакон никогда не пугает, а лишь хладнокровно констатирует факт.
— Вас могут отобрать, чтобы перевести на следующий уровень обучения. Если вы сможете пройти через Врата Моркаи.
Рагнару совершенно не понравилось, как прозвучали эти слова. В легендах его народа Моркаи — это двухголовый волк Русса. Он охранял врата самого нижнего ада. Бросив взгляд на своих собратьев по Когтю, Рагнар убедился, что значимость произнесенного имени произвела на всех должное впечатление.
— Как мы доберемся туда, сержант? — спросил Кьел. Рагнару было ясно, что он изо всех сил старается, чтоб это прозвучало весело, но в голос юноши все равно проникли свинцовые нотки страха.
— Скоро узнаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
|
